Золотая осень…

Ах, как не хочется листу с дерева падать; от печали он словно кровью налился и окровавил леса.

Печально скрипит дуб, задумался перед зимним сном ясень, тяжело вздыхает клен, и только березка, желтовато-зеленая и “раскудря-кудря-кудрявая”, вон там, на опушке, белокурым станом своим кокетничает, будто свиданья с Левитаном дожидается или, быть может, Чайковского на симфонию вызывает.

Чертят тригонометрические фигуры высоко в небе запоздалые журавли, спрашивая своим “кру-кру”:

- “Слышишь, брат мой, товарищ мой! Улетаем!”

Золотая осень…

Вот в эту самую пору заяц уже сбегал к скорняку, тот ему подобрал на все прорешины густотеплые кусочки меха, вычистил уши и лапки и посадил на хвостик белый помпон.

Набиваются патроны крупной дробью, вынимаются теплые брюки и пиджак, смазываются грубейшие сапоги, рвется на портянки теплое белье, отбрасывается в сторону веселенький картузик-кепочка, а вместо него растягивается на кулаках задумчиво-серьезная шапка-ушанка.

Если в охоте на уток большое значение имеют помидоры и огурцы, то тут их заменяют сало и колбаса.

Все предметы раскладываются в определенном порядке на диване; вы ходите и все по нескольку раз пересчитываете, проверяете, не забыли ли чего-нибудь:

- Брюки, значит, есть! Сапоги есть! Портянки, значит, есть! Патроны есть!.. Сало и колбаса есть!.. Гм-гм… есть… Не мало ли будет?

- Хватит, хватит! – спешит семейство…

- А где же компас?

- Да вот, за рюкзаком!

- Положи в рюкзак, а то закатится. Ну, кажется, все. Так я лучше выеду пораньше, чтоб не опоздать на поезд.

Вы наскоро одеваетесь, укладываете все в рюкзак.

- Ну, бывайте здоровы! Не грустите. Денька через два-три буду!

- А ружье ты взял?

- А и в самом деле, где ж оно?

- Да стол им подперла, потому что ножка поломалась…

- Да разве можно ружьем?!

- А что ему сделается? Хоть какая-нибудь от него польза… А то…

- Ну, хватит, хватит! Будь здорова. Порасспроси у Екатерины Николаевны, как зайца салом шпиговать, а то потом все испортишь… Да купи сала не меньше, чем на трех зайцев.

- На трех?!

- Ну, покупай на пять! Я больше пяти не настреляю. Поехали…

Охотятся на зайцев, в основном, тремя способами: с подъема, из-под гончих собак и на засидках.

С подъема можно охотиться одному и коллективом.

Идешь себе один пашней, озимью или бурьянами и “вытаптываешь” зайца, который, как известно, днем лежит и отдыхает… Вы подходите к его лежке, заяц и выскакивает…

Если охотитесь компанией, т.е. коллективом, лучше идти так называемым “котлом”, такою, как бы сказать, дугой, чтоб фланги были впереди от центра. Заяц как выскочит, к примеру, в центре, ему уже иначе, как на сковородку, бежать некуда.

Как же лучше, спросите, охотиться: одному или коллективом?

Почти одинаково.

Если идете один, то один и промазываете, если идете коллективно, то промазываете коллективно.

Очень интересно охотиться на зайцев с гончими собаками.

Если имеются такие собаки, их пускают в лесок или в буерак, они бегут, поднимают зайца и гонят его “голосом”.

Вы становитесь на пути, где должен пробежать заяц, и мажете по нему на том пути.

На красота охоты на зайцев с гончими не только в вашем промахе…

Вы представляете себе, когда целая стая гончих идет следом за зайцем: впечатление такое, будто какой-то оригинальный, ни в какой филармонии невиданный и неслыханный, оркестр играет. Заливается флейта, трубит с перерывами трубач, рявкает бас, гудит баритон…

“Сколько жару, сколько страсти в голосах…”

Эх, если бы в наших оркестрах с такой страстью играли оркестранты, какие были бы симфонии!

Стоишь, слушаешь, сердце распирает тебе грудь, горит мозг, и ты мажешь, мажешь и мажешь…

На засидку вы выходите, когда уже совсем стемнеет…

Выходите в большом дубленом кожухе. Хозяин вас спрашивает:

- Может и свитку надели бы?

- Нет, - говорите, - не нужно. Не так уж оно и холодно. И ветра нет. Да и первач у вас с воротником. Теплый первач, а я его хорошо подпояшу, оно и не продует.

Вы устраиваетесь у огромной колхозной соломенной скирды.

Ночь темная, бодрая.

На небе, над скирдой, - звезды, на земле, под скирдой, - зайцы.

Сели, укутались:

- Ну, налетайте, которые тут есть зайцы!

Тихо, тихо…

А вот где-то издали, из соседнего села: “Катила-а-а-ся…”

И тихо.

Вы еще плотнее укутываетесь в кожух

Задумываетесь…

Невольно из груди:

Як млинове коло…

И снова тихо.

Голова на солому клонится, клонится, клонится.

Под кожухом тепло.

И на сердце тепло-тепло…

Вдруг над ухом.

- С добрым утром! Уснули?

- Здравствуйте! Неужели уснул?!

- А завтрак уже на столе! Пойдемте!

- Пойдем.

- А где же ваше ружье?

- Нет… Гляди.

Сюда-туда – нет ружья.

- Вот оно как! Тут у нас не зевай! Подследили, значит, и хапнули. Ну, ничего: может, где-нибудь всплывет…

- Неприятно! Хоть никому не говорите!

Домой вы зайца все-таки привезли.

- А где же ружье? – допытывается семейство.

- Курок чего-то закапризничал: занес его к мастеру.

Вечером вы едите нашпигованного салом зайца. За столом торжественно: первый в этом сезоне заяц.

Торжественную трапезу разделяет с вами и ваш верный по охоте товарищ.

- Будем здоровы!

- Будем здоровы!

После ужина вы умоляюще смотрите на верного товарища, а он, прощаясь, заплетается: